Кобура
Неожиданно вышедший из кабинета шеф застал в приёмной довольно пикантную картинку: Шона поддёрнула юбку значительно выше самых минимальных правил приличия, да ещё поставила ногу на стул. Лулли, стоящий перед ней на коленях, что-то внимательно рассматривал в открывшемся под платьем пространстве и даже залез туда обеими руками.
Отреагировав на открывшуюся дверь, секретарша взвизгнула:
– Шеф! Это совсем не то, что вы подумали!
– Э… Шона, я ничего не подумал. В конце концов, вы оба давно уже совершеннолетние люди и можете делать… э… свои дела. Хотя, признаться, мне было бы комфортнее, если бы вы занимались ими во внерабочее время и не в служебном помещении. Лу! У тебя же есть своя квартира. Я бы оценил, если бы вы продолжили там свои занятия.
Шофёр покраснел, как не краснеют даже варёные раки.
– Шеф! – продолжила оправдываться успевшая привести себя в порядок женщина. – Это не то, что вам показалось! Просто кобура с револьвером не держится на подвязке чулка! Её пришлось крепить на специальный ремешок, а Лулли подгонял его!
– Да? – В голосе начальника сквозил ничем не прикрытый скепсис. – Ну… Тогда продолжайте, конечно… Но лучше не в приёмной.
С этими словами он вернулся в кабинет и аккуратно прикрыл дверь. Тут секретарша от всей полноты чувств влепила пощёчину помощнику. Он обиженным взором несправедливо побитого щенка посмотрел на женщину.
– Нечего было глазеть на мои трусики! – нашла себе оправдание Шона. – И вообще, нельзя так компрометировать женщину.
– Ты же сама попросила!
– Я не подумала, – заявила скомпрометированная и несколько непоследовательно взъерошила ёжик причёски мужчины. В её голосе появились какие-то мяукающие, кошачьи нотки: – Пойдём к тебе. Продолжим.
Саквояж
С медэкспертом я расплатился из своих, не так много он и просил. А сразу после банка вскрывать саквояж в машине не стал: никто не ведает, что в нём хранится. Вдруг там деньги? Даже наверняка деньги. Лулли – человек лояльный, но самые надёжные соратники при виде толстой пачки наличных начинают, пусть невольно, прикидывать «как бы это мне пригодилось».
Нет! Мой водитель не такой… наверное… но зачем его провоцировать? Правильно говорят: чего душа не знает, о том не страдает. Зависть разъедает даже железную верность. И сболтнуть об увиденном всякий может. А так дело обычное: я заезжаю в разные места чуть не каждую неделю, отдаю или забираю что-нибудь. Вот и сейчас особого внимания саквояж не привлёк. В кабинете его тоже потрошить не буду, Шона может неожиданно войти. Подожду до вечера.
Кстати, оказался прав: деньги в саквояже были. Судя по дате на сургучной печати, хранился он четырнадцать лет. Расковыряв сургуч, я разрезал шпагат, фиксирующий запор. Замка нет, что логично – зачем злоумышленнику возиться с запором, если можно просто разрезать кожу?
Открываю и сразу вижу «гольд» с полным барабаном, хоть сейчас хватай и стреляй. Шесть пуль крупного калибра – весомый аргумент в споре. В холщовой тряпице под револьвером завёрнуты банковские пачки. Довольно много, пятьдесят тысяч броудов, большей частью некрупными и потёртыми купюрами.
В следующем свёртке нашёлся паспорт на имя Гримальди Амедео с фотографией молодого Брасса и действительный до сей поры. Это его настоящие данные? Рядом притулилась картонная коробка, внутри которой обнаружилась по-деревенски аляпистая фаянсовая фигурка Девы Марии. Она здесь зачем? Талисман? Благословение крёстной матери? Подарок тётушки из безмятежного детства?
Внизу, на самом дне саквояжа, лежала папка с газетными вырезками пятнадцатилетней давности. Очередное «ограбление века», «безумная афера» и всё положенное в таком же духе. В отличие от других подобных дел, по этому преступлению шум затих не так скоро, последняя статья напечатана через полтора года после первой. Надо почитать.
Оказалось действительно занятно: самая крупная нераскрытая кража в истории почтовых перевозок. Во время транспортировки неизвестные преступники украли необработанные алмазы ювелирного качества на сумму в двадцать миллионов броудов. Злоумышленники не найдены. Награда за помощь в раскрытии преступления – двести тысяч.
Что самое интересное, зачем столько лет Ловчила хранил эти вырезки? К тому же рядом с деньгами и документами для бегства? Хм… Почему-то мне кажется, что Вилли берёг память о самом главном триумфе своей преступной карьеры. Впрочем, могу ошибаться.
Надо отдать должное мистеру Брассу: он расплатился по-королевски и имеет полное право ожидать от меня высокого качества исполнения его просьбы. Та информация от судмедэксперта, которую удалось получить, стоит дополнительных затрат. Заказчик наверняка будет доволен.
Теперь что делать с полученным? Деньги в тайник, это понятно. Револьвер системы «Гольд» – популярное оружие. Гарантированно пролежало четырнадцать лет без применения, а значит, в розыске не числится. Отдать Хенди? Он любит оружие, но зачем ему очередной револьвер? Ну не выбрасывать же? Наверное, кому-нибудь смогу подарить. Лично мне оружие не нужно, все окружающие знают, что я стрелять не умею. Нажать на курок могу. Нет! Не курок, а спусковой крючок – Лулли как-то объяснял.
Статуэтку поставлю к иконостасу в кабинете. Не то чтобы я был уж очень религиозен, но положение обязывает. Иконы клиентов несколько успокаивают.
Покойник Вилли
В воскресенье вновь стою на кладбище у могилы клиента. Нужно же доложить о ходе дела.
– Мистер Брасс, к моему глубочайшему сожалению, вы оказались правы: причина вашей смерти не инфаркт.
– А что же? И, Джек, мы же договорились, что стали приятелями. Зови меня Вилли.
– Да, конечно… Вилли. Вынужден сообщить, что, по словам судмедэксперта, вас отравили. Вам прочитать документы?
– Конечно! Или ты считаешь, что у меня здесь огромная прорва дел и я не могу от них оторваться даже на пять минут? Тогда ты очень неправ, делать мне здесь совершенно нечего. Вот разве что с тобой поболтать. И ещё, раз мы приятели, давай-ка переходи на «ты».
Мне пришлось начать «тыкать» клиенту, что полностью против моих правил. Но пятьдесят тысяч броудов – это пятьдесят тысяч броудов, можно позволить клиенту некие поблажки.
После долгого чтения документов Вилли задумчиво промолвил:
– Вот умеют же писать эти докторишки! Вроде и слов много, вроде и рассказано подробно, но ничего не понятно!
– Я даже читать не стал: заранее знал, что ничего не пойму. Доплатил эксперту, чтобы он мне изложил всё коротко и понятно. Заодно тот рассказал, что выяснил следователь.
– Это ты правильно! Давай докладывай!
– Яд положили в капсулу от витаминов. При растворении в желудке он попал на слизистую с известными вам последствиями. Полицейские списали смерть на инфаркт, решив, что тебя не жалко, а раскрыть дело практически без шансов. Есть мнение, что отравление подстроили твои сообщники, дабы не было сказано лишнего на суде. Опять же, полиция не хотела поднятия газетной шумихи. По этим причинам расследование прикрыли.
– Я не понял, что там с витаминами?
– Так как официально отравления не было, вопросы задавались осторожно. Однако твоя вдова сообщила, что пилюли лежали во флаконе, а тот хранился в ванной. Ты их пил уже какое-то время, потому осталось всего пять пилюль. На токсикологической экспертизе выяснилось, что во всех найденных облатках содержится яд. Скорее всего, их смогли подменить на вечеринке в день перед судом. В ванную мог зайти любой гость.
Вилли погрустнел и надолго задумался. Потом протянул:
– Дела… – Вновь немного помолчал и повторил: – Дела… Знаешь, Джек, что я любил свежевыжатые соки?
– Нет. Откуда?
– Я пил морковный для глаз, апельсиновый – из-за витамина С, яблочный – из-за железа… Много для чего пил. Даже этот… противный… капустный. Но понимаешь, Джек, я никогда, ни разу в жизни не употреблял витаминов из аптеки. Считал их химией.
– Но как же тогда?..
